Подъехав к замшелой арке, в сумрачной глубине которой виднелись резные ворота, я позвонил. Со всех сторон на меня уставились камеры видеонаблюдения. Из переговорного устройства послышался приятный голос. Я назвался. Ворота разъехались в разные стороны. По посыпанной гравием полукруглой аллее подъехал к особняку, которому на вид можно было дать не менее 800 лет. Вышел из машины и тут увидел такое, что заставило меня мгновенно запрыгнуть обратно и наглухо задраить окна. Из-за деревьев парка бесшумно выбежали два ирландских волкодава, размером с небольших телят и, усевшись, с любопытством уставились на меня.
Из дома появилась невысокая мужская фигура в черной футболке, черных джинсах и бейсболке: «Да вы не бойтесь! Выходите, они только на вид грозные, а вообще-то, очень дружелюбные». Я вгляделся в человека - так и есть - Робин Гибб собственной персоной. Выйдя из машины, я был приятно удивлен: Робин демократично протянул мне руку. В особняке уже с порога чувствовалась необыкновенная атмосфера.
Вашей усадьбе, наверное, лет 700-800?
Да что вы! Тысячу стукнуло несколько лет назад! Раньше, еще до того как Генрих VIII изобрел свою собственную религию, здесь жили католические епископы. Каждая комната может многое порассказать. Вот, например, в той проходило заседание восьми епископов, на котором единогласно было принято решение о сожжении Жанны Д’Арк. Гонец с хартией отправился во Францию прямо отсюда. А переплетение вот этого окна самое старое в Англии. Его ни разу не меняли с момента постройки дома.
А привидения не беспокоят? Не может же в таком доме совсем не быть никаких привидений.
Может, они и есть. Я, правда, не видел.
Вот обидно!
Да вы садитесь. Вам что принести - кофе или чаю?
Да мне бы после таких впечатлений стаканчик виски. Да побольше!
Уселись на кожаные диваны. «Дружелюбные» волкодавы, зайдя вслед за нами в дом, улеглись у ног хозяина.
Боже, о чем я спрашивать-то хотел?
А дом после интервью покажете?
Конечно, покажу. И парк покажу. Он у нас тоже историей может похвастаться.
Мы сочиняем песни с того самого времени, как помним себя. По мнению наших сверстников, мы были вообще довольно странными ребятами.
Музыка слов
Робин, недавно вы закончили записывать новый альбом. А как же будет звучать Bee Gees без Мориса, вашего брата-близнеца?
Tribute - это не новый альбом Bee Gees, скорее, это хиты прошлых лет, где партию Мориса исполняют другие певцы, пожелавшие отдать дань памяти.
Чем вам так важно название песни?
Тем же, чем важно и название статей, которые вы пишете. Вы можете написать очень интересную статью, но если у нее не будет интригующего названия, то ее вряд ли прочитает много народа.
То же самое и с песнями.
Staying Alive, Tragedy, You Win Again - подобные названия провоцируют людей купить диск и послушать, о чем там, в этих песнях, поется. Такой трюк первыми стали широко использовать «Битлы». Именно они стали давать своим песням вот такие короткие и концентрированные названия.
Но, согласитесь, есть разница: сейчас даются песням хлесткие названия, а текст состоит из одной повторяющейся строчки.
Потому что тексты сейчас никому не нужны. Кто слушает слова? Да никто!
Народ измельчал?
Нет, создатели песен. Текстов нет. И все это знают и привыкли к этому, никто не ждет ничего умного от слов, поэтому больше концентрируются на ритмах.
Вы говорите о ритмах, но не о музыке...
Музыка в современных песнях исчезла еще раньше, чем умные тексты. Чтобы песня была популярной и любимой и через 10 лет, и через 20, ее нужно написать самому, вкладывая в нее всю душу, и самому вот так же прочувствованно спеть.
Не слова и не ноты остаются в веках, а чувства, которые они передают.
Однако далеко не всем талантливым исполнителям дано еще и музыку писать. Вы, например, писали песни для Барбры Стрейзанд или Уитни Хьюстон.
Даже если я пишу песню для кого-то, то этот кто-то так или иначе участвует в процессе. Кто-то сам пишет музыку, кто-то стихи, но в любом случае - это совместное творчество. Ни один уважающий себя исполнитель не возьмется исполнять что-то, что противоречит его убеждениям. Песня должна отражать внутренний мир исполнителя, тогда это будет произведение, а создание его будет называться творчеством. А сейчас продюсерские компании даже штампованием песен перестали себя утруждать. Послушайте
радио: 70 процентов современных песен - это ремиксы 60-х, 70-х, 80-х годов. Зачем писать, когда можно стащить?!
А кстати, почему в последнее время появилось так много ремиксов? По-моему, нет ни одной вашей песни, которую бы не перепели.
Потому что слушатели устали от пустого набора звуков и нот. Им нужен ну хоть какой-то смысл, хоть какие-то чувства. Ведь эмоции - это то, что вечно, то, что не меняется со временем. Молодой человек, который будет жить через сто лет после нас, будет испытывать те же самые чувства, что и я испытывал, и вы, и наши бабушки и дедушки. Потребность в хорошей музыке, как эмоциональном стимуле, никогда не выйдет из моды.
Большинство ваших ранних песен имеет не только глубокий, но и печальный смысл. Как могли семнадцатилетние мальчишки писать такие тексты и музыку?
Мы уже тогда поняли, что печальные, чувствительные песни нахо- дят гораздо более живой отклик в сердцах слушателей. Далеко не каждый человек был когда-нибудь счастлив, но печальные моменты в жизни были у каждого. Даже самые счастливые взаимоотношения в какой-то момент переживали не самый лучший период. Вот приведу пример: какую песню вы сразу вспоминаете, когда вы говорите о Beatles? Правильно - Yesterday. Это их визитная карточка. Уитни Хьюстон? I Will Always Love You. Барбра Стрейзанд? Woman In Love. Визитными карточками певцов и групп, в основном, становятся вот такие чувстви тельные, трогательные (touch) песни.
И наоборот: песни с мажорным ритмом и радостным текстом, по идее, должны быть менее востребованы?..
Это психология. Когда человек чувствует себя несчастным или тоскует, он тянется к таким же тоскливым песням. Потому что, когда я «страдаю» перед микрофоном, человеку начинает казаться, что он уже не одинок в своем горе, что кто-то чувствует и переживает то же, что и он, мы с ним как бы делимся чувствами. Я как бы говорю: «Вот, посмотри, я прошел через то же, что и ты, чувствовал такую же тоску, но выжил. Поэтому тоскуй, плачь, но завтра уже будет легче».
Многие музыкальные группы, ставшие впоследствии очень известными, начинали вместе с вами, в 60-е.
Но очень немногие, как вы, существуют до сих пор.
Действительно, многие группы приходили, завоевывали мировую популярность и распадались.
У каждого на это были свои причины: у кого-то несогласие, возникавшее между членами группы; кто-то хотел попробовать себя в соло; кто-то не желал шагать в ногу со временем, и их музыка постепенно устаревала. Мы же всегда ставили творчество и музыку выше любых трений. Нам повезло - мы братья, которые всегда могут между собой договориться. Кроме того, мы понима-ли, что те песни, которые были написаны в 60-х, отражают именно 60-е и уже не будут настолько популярны в 70-х, поэтому каждый наш следующий альбом отражал именно то время, когда он был выпущен. Ничего сверхъестественного.
Планета обезьян
В 70-е существовала мода на высокие голоса, в 80-е певцы старались петь с хрипотцой. Что модно сейчас?
Подражательство. Нет сейчас никакой моды.
Не существует. Кто-то что-то удачно спел или, что скорее всего, перепел, и все кидаются ему подражать. Копируют известные группы, но своего никто ничего придумать не может. У них времени на это.
Слушатели устали от пустого набора звуков и нот. Им нужен хоть какой-то смысл, нужны хоть какие-то чувства,деньги заколачивать. Да и продюсерские компании, которые молодых певцов раскручивают, не дадут им этого сделать. Сейчас от самих исполнителей ничего не зависит, они рабы записывающих компаний и делают то, что им скажут. Продюсер наберет мальчиков и девочек в группу, хореограф их научит синхронно танцевать и открывать рот под фонограмму, кто-то для них сляпает или украдет песенку и назовет ее ремиксом. Вот и готова очередная «звезда». А где она через год-два? Кто из этих девочек и мальчиков смог подняться самостоятельно после того, как группа распалась? Когда же продюсеры выжимают из них все возможное, то эти звездульки исчезают сами собой.
Так что, оскудела земля на таланты?
Нет, дело в политике записывающих компаний. Если раньше исполнители все делали сами (писали песни, музыку, решали где, как и зачем выступать и что записывать) и только потом обраща-лись в записывающие студии, то сейчас Records Company - это целые концерны, которые делают все. То есть делают деньги. Нет сейчас эстрады, нет творчества, а одно лишь заколачивание де-нег. А на таланты время нужно потратить, чтобы их взрастить, выпестовать. Никто этого делать не хочет. Кроме того, талант - вещь самостоятельная. Это бездарностям можно устанавливать лю-бые условия, чем многие продюсерские компании и пользуются вовсю. Скажут они своим подопечным выйти на сцену голышом и блеять овцами, те и это сделают. А нет, так их выкинут на улицу, да еще и оштрафуют.
В вашей песне Blue Island, посвященной детям Югославии, говорится, что все мы встретимся после смерти на голубом острове. Вы верите в жизнь после смерти?
Я надеюсь на это. Верить - это прерогатива религий, а я не религиозный человек. Религия - это правила, по которым надо лсить, а я не люблю стеснять свою свободу догмами. Я не могу вести праведную жизнь, как предписывает церковь, которая за всю свою историю пролила столько крови. Я верю в природу. Когда вижу, как каждую весну в моем саду распускаются фиалки, наблюдаю, как они цветут, умирают, а на следующий год появляются снова, то это мне дает надежду, что и мы так же возродимся в будущем. Вот и вся моя вера.
Арбат Престиж 2006/10