Ее фотографии - это настоящие картины. Недаром именно фото-проект Рены Эффенди демонстрировался наравне с живописными полотнами в рамках выставки «Караван-сарай - страна огней», проходившей в Норвегии. Рену Эффенди сравнивают с Дианой Арбус за острый психологизм и с Робертом Франком за способность передать эмоциональную загруженность сюжета. Каждая фотография Рены - это кропотливая работа с героями, с цветом и светом. «Очень важно пропитаться людьми и обстановкой, тогда получится по-настоящему правдивый психологический портрет», - признается Рена. Накануне персональной выставки Рены Эффенди в Gallery.Photographer.Ru мы побеседовали с фотохудожницей о ее родном Азербайджане, работе в посольстве США и мечтах. Как вы стали фотографом?
Можно сказать, я начала карьеру фотографа с кисточкой в руках. Несколько лет занималась живописью, но мне это не очень хорошо удавалось.
Не хватало терпения, не хотелось сидеть на месте, в мастерской, а хотелось выйти на улицу и наблюдать за жизнью. Я решила взять в руки фотоаппарат. И с тех пор я с ним не расстаюсь. Я нашла тот способ выражения, который мне ближе всего по духу.
Но по образованию вы ведь не художник?
По образованию я лингвист и понимаю, что фотография - это особый язык, как, например, музыка, танец или живопись. 1/1, работая в области фотографии, я, в принципе, недалеко ушла от профессии языковеда. Я считаю, что каждая фотография - это всегда определенное и очень личное высказывание художника, а не простая фиксация реальности. Фотография для меня - это очень серьезно. Я очень долго готовила себя к карьере фотографа. Много лет я занималась совсем другими вещами: училась в Институте иностранных языков, работала в разных организациях и даже в посольстве США в качестве переводчика и консультанта. Но офисная работа, бюрократия, администрация - для меня это было мучительно. Я меняла работу в надежде, что удастся найти тот самый идеальный коллектив, в котором мне будет комфортно. Но становилось все хуже и хуже. В это время я уже активно начала заниматься фотографией, и мне все трудней удавалось разрываться между любимым делом и скучной работой. Поэтому в один прекрасный момент я сказала себе:«Все! Баста!» — и выбрала фотографию.
Вы оставили престижную, высокооплачиваемую работу и ушли в никуда?
Да! Я все начинала с нуля, и это было довольно сложно. Ведь в Азербайджане фотография - совершенно невостребованная область.
У нас есть коммерческая и рекламная фотография, но с художественной или документальной большие проблемы.
У нас даже пленки проявить невозможно.
Я проявляю в Москве или Тбилиси. Я прекрасно знала обо всех этих проблемах, но пути назад уже не было. Я очень долго шла к этому решению через живопись, через личные переживания. В течение трех лет каждый день думала только об этом, пыталась набраться смелости. Мне казалось, что я либо сбегу, либо сойду с ума. И наконец решилась сбежать в фотографию. И ни секунды не жалею! Ведь только в этой области я наконец обрела себя. Почувствовала соль жизни. К тому же у меня появился хороший стимул - в 2004 году я получила премию за свой проект «Мехелле» (фотографии патриархального района Баку) на международном конкурсе фонда документальной фотографии Fifty Crows в США.
И это, конечно, придало мне уверенности.
Семья поддержала ваше решение?
В первый момент у мамы было состояние, близкое к шоку. Она когда-то настояла, чтобы я стала переводчиком, потому что, как человек практичный, хотела для своего ребенка стабильности в жизни. Когда я объявила об уходе с работы, у нее случилась буквально истерика. Что такое фотография? Что меня ждет? Ей казалось, что это несерьезно. Мой отец, к сожалению, умер, когда мне было 14 лет. Но я всегда чувствовала с ним духовную связь и мне кажется, на генетическом, мифологическом уровне он меня поддерживает. Но сейчас ситуация изменилась. Моя матушка пересмотрела свое отношение к фотографии и поддерживает мои начинания. Только иногда вскрикивает: «Почему ты едешь снимать в Сибирь, а не в Париж?»
Часто приходится ездить в Сибирь?
Часто, и не только в Сибирь! Примерно раз в два месяца я выезжаю с проектом: снимала в Афганистане, Киргизии, Грузии,Египте, Турции. Мне нравится путешествовать. Когда я была ти-нейджером и переживала период подростковой депрессии, я мечта-ла увидеть разные страны. И теперь с удовольствием путешествую.
В Москве вы представляете проект «Дом счастья: женщины Ферганской долины». Как возникла его идея?
Ферганская долина находится на территории трех стран, в самом центре печально известного «героинового шоссе» - пути следова-ния героина из Афганистана в Россию и Европу. Одновременно в этом районе наблюдается возрождение радикального ислама со всеми вытекающими отсюда последствиями: полигамия, насиль-ственные браки, похищение девушек. А тотальная нищета и практически нефункционирующая система здравоохранения способствуют распространению СПИДа и других заболеваний. Плюс высокий уровень преступности, доступность наркотиков и самый низкий в СНГ уровень дохода на душу населения. Я поехала снимать серию фотографий в поселок Ош. Изначально собиралась делать серию фотографий на тему семейных традиций. Но потом попала в «Дом счастья» (аналог ЗАГСа), где регистрируются браки. И это название просто застряло в моей голове! И в этот момент я увидела проект совершенно с другой стороны.
«Дом счастья» - это метафора?
Я поняла, что в этом «Доме счастья» пересекаются две жизни - пышная красота свадебного обряда и ужасы наркомании, проституции и нищеты. Я познакомилась с женщинами, которых насильно выдали замуж, которые потом сбегали из дома, начинали употреблять героин и становились проститутками. Семья их не принимала, общество от них отворачивалось. А все начиналось в том же «Доме счастья». Страшно еще то, что практически всех женщин к героину приобщили их мужья. И даже сутенерами становились их мужья. «Дом счастья» - это такой символ, пере-ломный момент, после которого возврата в нормальную жизнь нет.
Из ваших слов чувствуется, что этот проект имеет для вас какое-то особое значение.
Для меня этот проект - очень важный персональный опыт. Эти фо-тографии сильно отличаются от моих предыдущих работ. А еще в Оше я стала писать.
Я писала об этих женщинах каждый день, фиксировала факты их жизни. В Москве фотографии будут демонстрироваться с подпися-ми. Я старалась быть беспристрастной и не осуждала своих героинь. Моя задача состояла в том, чтобы максимально достоверно передать ситуацию в Ферганской долине. На фотографиях видно, что добропорядочные матери семейства и проститутки очень похожи. И трудно понять, где грань. Для себя я определила эту ситуацию как «женщины на грани риска». Любая женщина, любая девочка подвергается риску, и трудно предугадать, когда случится беда, потому что сама среда создает условия для слома. Экономическая среда, патриархальные устои, наркотрафик - они делают свое злое дело и способствуют таким трагическим коллизиям в жизни женщин.
Вам не страшно было это снимать?
Нет. Фотоаппарат дает тебе какой-то авторитет. Когда на мне висит камера, я чувствую себя смелее. Во-первых, я ощущаю, что у меня есть конкретная причина быть в этом месте в это время. Во-вторых, появляется чувство фальшивой смелости! Я себя чувствую неуязвимой. И люди на тебя реагируют по-другому. Они понимают, что перед ними профессионал, а не просто зевака. Можно ли считать, что вы занимаетесь социальной фотографией?
Я много думала о том, занимаюсь ли я социальной фотографией. Нет, скорее гуманистической фотографией. Я хочу донести мысль, фактуру. А люди, среда, социальные проблемы - это элементы одного целого, того, что я хочу донести до зрителя. А я хочу сказать правду о Человеке, тем языком, которым владею.И мой язык - фотография.
Сложно ли в Азербайджане женщине быть художником?
В Баку, конечно, проще. А за пределами городских центров женщины испытывают довольно сильное давление патриархального уклада, родителей, традиций. Но проблема скорее даже не в давлении мужчин, а в том, что сами женщины выбирают свой образ жизни. Конечно, семья и общество определенным образом готовят женщину к роли матери и жены. Но если честно, свободу насильно никто не отнимает. Однако в силу воспитания или менталитета женщины сами выбирают себе этот путь, потому что боятся или не видят другой альтернативы. Мне повезло: у меня в семье не было давления патриархальных традиций. Наша семья была очень либе-ральной. Но если бы я жила в Линкаране на границе с Ираном, например, мне бы вряд ли удалось так свободно жить и творить.
Как к вам и вашим работам относятся в Азербайджане?
Мне, наверное, повезло. Я, видимо, представляю собой такой чудной персонаж - женщина с непонятными камерами. Вдруг такое чудо появляется посреди деревни, в захолустье. Местные жители ко мне относятся как к иностранке. Нет, как к инопланетянке! Вообще, азербайджанцы очень гостеприимные, и я еще никогда не слышала в свой адрес упрека: мол, твое место у плиты, а не с фотоаппаратом. Мне, правда, говорят иногда, что я должна фотографировать не бедные поселки и больных СПИДом, а водопады и прочие красоты. Но прямого негатива нет, такого еще не было.
А о чем вы мечтаете как фотограф и как женщина?
Я мечтаю, чтобы интерес к фотографии у меня не иссяк.
У меня есть органичное стремление идти дальше, развиваться. А вообще, мне кажется, что мечта - это некая конечная точка. И меня это немного напрягает. Я конечно, мечтаю, но это все эфе-мерно. Еще я стремлюсь создать семью, иметь детей, но так, чтобы это не мешало работе. Чтобы я могла продолжать и фо-тографировать, и детей любить. Мой муж с пониманием относится к моей работе, к поездкам. И мне бы хотелось сохранить нашу семейную идиллию. Мой муж поэт. Он очень тонко чувствует фотографию, и у нас в этом смысле творческий союз. Например, идея проекта «Дом счастья» была подсказана моим мужем. И теперь он хочет посвятить стихотворение этому проекту. Это было бы замечательно! Ведь фотография - это во многом и есть поэзия.
Выставку Рены Эффенди «Дом счастья: женщины Ферганской долины» можно увидеть в Gallery.Photographer.Ru
Арбат Престиж 2002/3