Поучительный рассказ от первого лица о том, как важно следовать своим желаниям и никогда не сдаваться.

записала Татьяна АРЕФЬЕВА

Ирина Орлова - органистка, долгие годы была солисткой в Боль-шом театре. Родители поженились. Папа организовал в Киеве оркестр. Они переехали и родили меня. На Украине прошли мои самые любимые годы. Мы вернулись в Москву в день моего десятиления, но Киев остался для меня родным.

Для родителей я была тяжелым ребенком. Занималась балетом, мечтала играть на фортепиано, сменила много педагогов. Хоте-лось сразу всего. Хотелось, чтобы музыке меня учила красивая молодая женщина с длинными волосами, чтобы она ходила на каблуках. Мне было четыре года! И мне были действительно необходимы все эти составляющие! Но преподавателем стал дядечка, который произносил «бэмоль». Я думала: «Как же так? Ведь надо говорить «бемоль». С истерикой меня перевели к женщине, которую я обожала, пока она тихонечко меня не отстранила от себя. Уже в Москве, в одиннадцать лет я начала играть на скрипке. Слишком поздно. Всегда мечтала быть такой, как папа. И вот мечта начала сбываться. Но я очень увлекаю-щийся человек - мне тут же захотелось играть на альте, на саксофоне, а еще и петь. Я пела в электронной группе, думала о поступлении в ГИТИС, об актерской карьере. У меня обнаружились способности. Не знаю, нужно ли об этом писать? Я много чем пыталась заниматься. И, кажется, многое мне далось бы.

Детство. Музыка.

Я родилась в славном городе Киеве. В замечательной семье. Мой папа - Антон Шароев - известный дирижер, скрипач, основатель камерного исполнительства на Украине.

Живопись

Я закончила Гнесинское музыкальное училище по классу скрипки и поступила в институт. Приехал друг из Питера. Потащила его по музеям. Понимаешь, я никогда не любила живопись, а тут увидела импрессионистов, Пикассо, Шагала, постоянную экспозицию Пушкинского музея. Для меня это было открытием. Я бежала до-мой, бежала! И вспоминала судорожно, есть ли дома какие-нибудь краски? Прибежала, нашла кусок бумажки, три баночки гуаши и на

малевала как бы вазу с как бы цветами. Я была в ажиотаже. Меня ' просто трясло. Мама отнеслась к моим подмалевкам спокойно. Папа пришел в дикий восторг. А я сама сразу и полностью осознала себя художником. У папы много знакомых в кругу твор-ческой интеллигенции. Он повел меня к одному художнику, к другому. 

Путь к себе

С детьми работать очень трудно. В музыке для меня наставника не нашлось, а в живописи каждый, кто мне встречался, помогал. Я хотела поступать в Суриковское. Ходила туда на под-готовительные занятия.

Начала не с рисунка, не с гипсовой головы мужчины, а прямо с живописи. И меня понесло. Кроме Волкова, в моей жизни был и остается другой важный человек, гуру, которого я встретила случайно. Наташа Вицина, дочка Георгия Михайловича, потрясающий, божественно одаренный педагог. Она во мне разглядела таланты. И со мной занималась безвозмездно.

Родственник Леонид Шварцман, зубр русской анимации, автор «Варежки» и «Чебурашки», консультировал меня и давал уроки, но никак не отреагировал на мои потуги. Я упорствовала. От него перешла к его родственнику, художнику и скульптору Александру Александровичу Волкову, у которого была частная студия. Слава богу, что я попала именно туда!

Если ходишь на курсы - считай, учишься в заведении. Обстановка та же, преподаватели те же. Меня взяли в виде исключения - зимой. И тут я потерялась. Попала в класс, где сидели модели, где шаг вправо или шаг влево были недопустимы - классический подход, палитра. Я не могла делать то, что хотелось. В конце курсов обычно происходит «развеска» - каждый вешает на стену то, что нарисовал. Приходит комиссия и пишет «допуск к экзаме-ну» или «недопуск». Меня не допустили, я страшно рыдала. Педагог, который нам преподавал, сказал:

«Деточка! Тебя все отметили, но если ты хочешь учиться у нас, играй по нашим правилам. Рисунок, карандаш, академическая жи-вопись. Надо ли тебе это? Ты уже художник. Ты можешь идти совершенно другим путем».

В нашей «развеске» была одна звезда. Она рисовала карандашом на раз. Практически фотографию. С ней рядом никто не хотел «вешаться». А я опоздала. Единственное свободное место осталось рядом с ней. Мне не хватило стены. Было очень много работ, и я перешла на пол. Ее мама прошлась по моим работам каблучками, оставив на бумаге черные следы. Наш старичок-преподаватель сказал мне на ушко, что девочка эта переученная. Но я все равно плакала. После этого решила поступать во ВГИК на костюм. Попала к декану художественного факультета, а он сказал мне примерно то же: «А нужно ли тебе это? У нас тут все узко, тесно, сидим и рисуем бабу в старорусском костюме шесть часов в неделю. У тебя свой путь».

Мода. Зайцев. Решение.

Костюм мне был интересен всегда. С самого раннего детства я придумывала. Вязала себе из пакетов крылышки, подкладывала кубики в носки, потому что для меня это были каблучки. В четыре года захотела сделать себе хвост. Взяла поролон, обмотала тканью, догадалась перевязать веревочкой. Нельзя сказать, что я хладнокровно переключилась с живописи на костюм. Я люблю художественный процесс, запах красок, но меркантильная хватка сработала. Вроде бы, художником можно быть и просто так, а здесь я получаю в руки настоящее ремесло.

Клиентами модельера Маши Шароевой становятся самые разные люди - от Надежды Бабкиной до простых учителей сольфеджио. Она одела единственную женщину в «Турецком гамбите» и десятки кенийских аборигенов в новом проекте Ульяны Шилкиной «Экватор». Ею создано множество рекламных образов, но настоящей ее страстью остается мир моды и мечты о том, как человек будет выглядеть в недалеком будущем.

Обошла все институты, связанные с дизайном одежды. Частные заведения, государственные. Мне нигде не понравилось. В это время Наташа Вицина общалась с Андреем Шаровым, который как-то в разговоре кинул: «В нашей стране нет ничего лучше «Лаборатори Моды Вячеслава Зайцева».

Я ничего о нем не знала.  пришла на собеседовани принесла ему свои работы в бауле. А вокруг меня все с маленькими папочками. Кошмар!.. Не помню, как заполняла анкету. Он вызвал меня последней, сказал что-то свойское, вроде: «Мать, ты же художник. Зачем ты ко мне-то пришла?» Из одежды у меня с собой были только маечки, которые я сшила и раскрасила. Он сказал: «Что-то в тебе есть». Когда я ехала к нему, то на эскалаторе «Проспекта Мира» подумала: «Если я что-то могу в этой жизни добиться, он меня возьмет. Если откажет, то не буду

больше пытаться». Назначила его для себя последней инстанцией. Итак, меня приняли. Обучение платное. Я тогда не зарабатывала. Решение оставила на усмотрение родителей. Мама сразу сказала: «Будешь учиться!» Папа сказал: «Что?! Одежда? Разве это профессия? Художник - вот это я понимаю». Трения продолжались несколько дней. Я от них устранилась, поскольку те деньги казались мне огромными. Все закончилось положительно тогда, когда мамина подруга произнесла авторитетно: «Надо быть полным идиотом, чтобы отказаться, если ОН взял!» Теперь я понимаю, что все вложенные в меня деньги отбились. Правильно найденное образование дает свои плоды. Обучение у Зайцева стоит гораздо Дешевле, чем в Англии, и построено оно отнюдь не по вузовским канонам.

 Я люблю строить свои коллекции, одевать человека, ощущать его будущее. Старую одежду мне нравится рассматривать, но не делать. Это не мое. Я придумываю конструкции. Из-за этого меня пригласили преподавать в «Лабораторию Моды Зайцева». Я задаю студентам головоломки: рисую форму, а они решают, как ее осуществить.

В «Экваторе» меня заинтересовала Ульяна Шилкина, режиссер. Мы с ней столкнулись в рекламе. Позже она хотела, чтобы я делала костюмы к «Теленку». Но продюсеры воспротивились, им нужен был художник-монстр кино. Сериал «Золотой теленок» - гигантский проект. Хорошо, что он прошел мимо меня. Надо было год заниматься только этим. «Экватор» хорош для меня тем, что его действие происходит в нашем времени. (Два солдатика в саванне пытаются вывезти из деревни слона. ). В моем распоряжении есть современный военный костюм, к которому я могу применить свои идеи. Шилкина не хотела давать прямых ассоциаций. Солдаты должны быть не русские, а абстрактные; одежда аборигенов не должна отсылать к конкретным племенам. Костюмы планировали изготовить в Кении, но мне здоровье не позволило переместиться в плюс пятьдесят. В Кению поехала моя ассистентка. Подготовка к «Экватору» шла полтора года. Я делала эскизы. Мы их долго обсуждали. Но всем известно, что эскиз и конечный результат могут оказаться полярными вещами. Я не видела кино, не видела самих костюмов. Только фотографии. Меня, как художника, заботило то, что я там не присутствовала. Предлагала Ульяне взять другого человека, но она отказалась. Мне присылали фотографии из Кении, я отсылала им комментарии. Там столько племен. И они такие разные, что европеец ничего подобного придумать не может. Остается только смешивать традиции разных деревень. Там есть гениальные вещи, отточенные веками. Их носят не потому что красиво, а потому что функционально. У кенийцев ужасная живопись, зато сами они как картины.

Волшебство

Я капризна. Не люблю клиентов, не люблю работать на заказ. Мне нравится, когда мои вещи покупают в магазине, и я не вижу по-купателя. Очень люблю детей. У них конкретные представления о том, как они должны выглядеть. А взрослые не всегда понимают про одежду. Сначала хотят чего- то, потом не хотят.

Надежде Бабкиной люблю шить. Она очень толковая девушка. Одеваю людей, которые одеваются у меня, Маши Шароевой, а не у абстрактного модельера из ателье. Людей, готовых «отдать себя в руки хирурга», довольно много. Есть учительницы музыкальных школ, которых буквально трясет от моей одежды. Я не могу им отказать, беру с них меньше, продаю в рассрочку. Я отношусь к своему делу неправильно. К изготовлению одежды отношусь как к настоящей живописи - себя реализую, не могу без этого. Когда я получаю заказ, то не задерживаю, выполняю его в срок. И выходит мертвая одежда, а мои личные коллекции - живые.

Те, кто покупает коллекционные вещи, начинают чувствовать себя по-другому. У меня есть одна клиентка, жена богатого человека. Большая, красивая, милая, образованная, но без работы, которая ее захватила бы. Недавно начала петь караоке и выиграла конкурс, приз с турами. Потом взяла и сама написала песню. Ее муж сказал мне: «Что ты сделала своей одеждой? У меня была нормальная семейная жизнь, а теперь она шестую песню пишет». Видишь, моя одежда необычна, в нее нельзя одевать всех. 

Французский модный дом Maison de Courreges, созданный в 1961-м супругами Андре и Кокелин Курреж, когда-то начинавшими в Balenciaga, выпустил концепт-карэлектромобиль Zooop.

Дело в том, что мадам Курреж давняя поклонница электрического транспорта. Раньше она использовала его в своих показах, а по-том наладила производство. В 2002 году Courreges выпустил электромобиль La Bulle, а в 2004-м - Ехе, прототип Zooop. Сам же Zooop, рассчитанный на трех пассажиров, развивает скорость 180 км/ч, весит 690 кг и питается от литиевых аккумуляторов, рассчитанных на 450 км. Прозрачная кабина из оранжевого стекла позволяет водителю видеть мир в радостном свете. На между-народных гонках экологических автомобилей Bibendum Challenge, организованных Michelin, Zooop присудили спецприз за экстраординарность исполнения.

ОЧКОВЫЙ СВЕТИЛЬНИК «Я люблю узнаваемые формы и объекты и всегда их использую», - говорит голландский дизайнер J. P. Meulendijks, специализирующийся на дизайне предметов декора. Следуя этому принципу, в 2003 году он сделал люстру из очков в стиле Элвиса, а в этом году - римейк своего хита, Reservoir Dogs, из 18 очков.

В Амстердаме, в заброшенном трамвайном тоннеле, издатель аудиокниг для детей Мауритс Рубинстайн строит подземный парк развлечений. Идею он заимствовал из бестселлера Роальда Даля «Чарли и шоколадная фабрика», по которому Тим Бартон снял фильм с Джонни Деппом. Сохраняя верность Далю, Рубинстайн собирается продавать акции фабрики детям - точнее, их родителям, но на имя детей. Старинные машины для производства шоколада Рубинстайн уже купил. И даже нашел исполнителя на роль Вилли Вонки - свою девятилетнюю дочь Нино.

Благодаря компании Featherlite Inc. по миру начал ездить новый роскошный дом на колесах - автобус Executive Luxury Coaches. В нем есть спальня, гостиная, кабинет и библиотека, оформленные в классическом стиле и обставленные кожаной мебелью. Кухня отделана мрамором с вкраплениями золота и серебра, шкафы сделаны из африканского дуба. В кабинете есть беспроводной Интернет и плазменная панель, в гостиной - диван и кресла с электромассажером, столик из хрусталя. Кресло водителя обтянуто кожей, рулевая зона - в красном дереве. Система кондиционирования гарантирует «жильцам» комфорт и в Африке, и на Аляске.

телефон на руку

Английский дизайнер Манон Маниенава придумал новую модель мобильника - телефон-трансформер. Легким движением руки он превращается в наручные часы или настольный будильник. Аппарат снабжен функцией Bluetooth, позволяющей отвечать на звонок, не снимая часов с руки, - например, когда вы за рулем автомобиля. Пока, правда, этот весьма эргономичный и оригинальный телефон в широкую продажу не поступил, но ждать осталось недолго.

скворечник для книг

Карим Рашид придумал нечто забавное, в чем можно хранить книги. Используя шарообразные пластиковые объемы обожаемых им ярких цветов, дизайнер нанизал их на металлический стержень. Получились скворечники на ножках, из окон которых выглядывают книжки.

А по заказу компании Dirt Devil он спроектировал ручной вакуумный пылесос KONE. Беспроводной пылесос прекрасен тем, что имеет базу, от которой питается энергией, поэтому всегда заряжен и готов к употреблению. Новинка от Карима Рашида выглядит так, что, обнаружив этот конусообразный предмет на столе или книжной полке, непосвященный никогда не заподозрит, что это пылесос.

Арбат Престиж 2006/10