|Ирина ГРИНЕВА
Ирина Гринева была Оливией в «Двенадцатой ночи» Владимира Мирзоева, Мариной Мнишек в «Борисе Годунове» и Машей в «Трех сестрах» в постановках Деклана Доннеллана. Сыграла Антигону, Нину в «Маскараде», Офелию... Сейчас ее можно увидеть в иремьерном спектакле «Орнитология» театра «Квартет И».
Ирина, чем привлекла вас новая роль?
Пьеса Александра Строганова - абсурдистская комедия, а я очень люблю характерность. Когда училась в Ярославском театральном институте, то персонажи вроде какой-нибудь старухи Фоминичны были моим коньком. А в Москве, в основном, играла героинь и долго ждала гротескной роли. Режиссер Владимир Агеев поставил практически мой бенефис. В этой роли огромная партитура состояний.
Что же происходит с вашей героиней?
Эта незаурядная, но весьма странная женщина живет в ирреальном мире, в мире поэзии, красоты, музыки.
И брат у нее такой же необычный (его играет Александр Усов.) Между собой общаются изречениями. Стиль их бесед похож на диалоги Платона. И к ним
приходит обыкновенный, простой человек Савва Любезный (Алексей Багдасаров). Мог бы начаться роман, но... «Орнитология» - пьеса о людях, редко встречающихся в наше время, можно сказать вымирающих. Сейчас большинство занимается пиаром, бизнесом, а на поэта уже смотришь, как на ископаемое.
А вы чувствуете себя комфортно в современной жизни?
Я не живу в современных ритмах. Вот вам пример - я не люблю компьютеры. Наверное, это плохо, но с другой стороны, у меня есть свой мир.
Что, и телевизор не смотрите?
Каналы «Культура», Discovery, Fashion TV. А что касается остального телевидения, то переключаешь программы и чувствуешь, как тупеешь.
А чем занимаетесь в свободное время?
Рисую тушью в японском стиле. У меня есть альбомы с репродукциями работ японских художников, мне нравится их особый покой и чувство композиции. Сначала я копировала, а потом стала сама придумывать сюжеты. Пишу сказки, сценарии, пьесы. Не знаю, что из этого получится, пока никуда не отдаю, только на радио читала свои сказки. Это философские притчи в стиле Оскара Уайльда. Мои герои - принцы и принцессы, ангелы и эльфы. Пытаюсь писать и в стилях разных народов. Часто в моих сказках всплывают детские воспоминания. Например, о балете «Шурапе», который я видела в детстве в Казани.
Ваша семья имела отношение к искусству?
Нет. Бабушка даже была против искусства. А мама очень хотела стать актрисой. В юности она снималась в эпизодах фильма «Первая Бастилия», режиссер приглашал ее в Москву. Пришла телеграмма из Щукинского училища, маме надо было только приехать на конкурс, а три тура ей уже засчитали автоматически. Но бабулечка с подружкой подменили телеграмму, написав, что экзамены отменяются. Конечно, это трагическая история в жизни моей мамы. Мне казалось, что ее жизнь была бы гораздо счастливее, если бы она стала актрисой. Я - воплощение ее мечты.
И никем другим, кроме актрисы, себя не представляете?
Недавно одна моя коллега призналась: «Если не стану актрисой, займусь чем-нибудь другим. Например, бизнесом». Я не могу этого понять. Может, прозвучит пафосно, но однажды мне приснился сон, как будто я еще не родилась и моя душа не знает, кто я. И я со слезами умоляла Бога: «Сделай так, чтобы я была актрисой». Ангелы хмурили брови, я заплакала и вдруг услышала: «А ты уже актриса. Ирина Гринева. Играешь Офелию в Театре им. Станиславского, Нину в "Маскараде”». Я проснулась и плакала от радости. Это большое счастье быть тем, кем хочешь.Тем не менее спектакль Доннеллана «Три сестры», в котором вы играете Машу, показывают редко. В Театре имени Станиславского у вас только один спектакль - «Евграф, искатель приключений».
Почему так мало? Принципиально отказываетесь от ролей?
Наверное, у всех актеров бывают периоды, когда соглашаешься на все, лишь бы была возможность выйти на сцену. В молодости так было и у меня. А сейчас мне важны партнеры, режиссер, сама пьеса. Все совпадает довольно редко. Мне очень повезло. Я сыграла Офелию, Антигону, Марину Мнишек, Машу, Оливию, Верочку в «Месяце в деревне», Магу в «Игре в классики», Нину в «Маскараде»... Сложно соглашаться на меньшее. Сейчас играю в «Орнитологии», потому что ее поставил Владимир Агеев, можно сказать, мой родной режиссер: мы начинали вместе, я у него сыграла свою первую роль. Мне знаком его язык, мы понимаем друг друга с полуслова.
А других режиссеров понимаете плохо?
В моей жизни большую роль сыграл Анатолий Васильев. Я училась в его «Школе драматического искусства». Много значила для меня и встреча с Декланом Доннелланом. Понимаете, сейчас редко кто занимается текстом и актером по-настоящему. Конечно, можно назвать нескольких мастеров, но я имею в виду тенденцию. Находятся новые формы, стиль, неожиданные решения, а сам человек режиссерам стал как бы неинтересен. Тем более жизнь человеческого духа. А Доннеллан - мастер, художник. Он берется спектакль ставить не потому, что сейчас на него пойдут и это модно, а потому, что это вопрос его жизни. Идею «Бориса Годунова» с русскими актерами он обдумывал в течение десяти лет. Он требует от нас того, что мы позабыли, - русского театра. Когда актером движет текст, игра идет изнутри, а внешние эффекты уходят на второй план. Это довольно трудно, но верно.
А как вы относитесь к своим фильмам?
Я люблю свои роли, мне интересны режиссеры, с которыми работаю. Но кино, о котором мечтаю, ко мне еще не пришло.
Этника и экзотика в сознании русского читателя присутствовали всегда.
Ирина ЛУКЬЯНОВА. Герои моих сказок -принцы и принцессы, в русских рукописных книгах немалую долю составляли описания заморских чудес, далеких стран и удивительных тварей вроде шестодневных уподропоса, ихневмона и ехидны. В конце XIX века читательские умы занял бурный поток переводных приключений и путешествий по диким странам. Величественные индейцы, новозеландские каннибалы и прочие га- учо вторглись на наши книжные полки. XX век обогатил русскую литературу принципиально иным взглядом: читатель увидел этнику и экзотику глазами туземца. Этим мы отчасти обязаны советскому интернационализму. Это он придал переводчика каждому угнетенному и освобожденному народу Африки, Азии и Латинской Америки, познакомил с народными эпосами Средней Азии и Закавказья, вывел к миллионам читателей представителей народов, недавно обретших письменность. Но этническая литература - это не только отдушина, позволяющая заглянуть в иные миры и отвлечься от серости будней, это и способ понять, как те же вопросы решаются на другом культурном, религиозном и житейском материале. Может, поэтому так зацепил в свое время умы Маркес, наиболее фольклорный из всей плеяды блистательных латиноамериканцев.
Интересно, кстати, что столь же политкорректным интернационализмом отличается и Нобелевский комитет, присуж-дающий премии по литературе: Воле
Шойинка - нигериец, Дерек Уолкотт из Тринидада, Нагиб Махфуз - египтянин... Мексика, ЮАР, Китай, далее везде, до начала 2000-х, отдавших три премии Великобритании (одна, правда, уроженцу Тринидада Видиадхару Сурайпрасаду Найполу). В британскую литературу уже крепко вошла этника и экзотика, привнесенная бывшими обитателями колоний, а нынче новыми британцами - индусами, пакистанцами, турками...
Чем так привлекательна этника для искушенного читателя, воспитанного на европейской культуре? Тем, что только в "Ней, наверное, осталось непосредственное чувство. Тем, что не окончательно все настоящее погребено под кучами коммерческих штамповок. Этно - протест против загребущих рук цивилизации, стремление к настоящим краскам, запахам, словам, которые еще не обесценил промышленный подход. Так пожалуйста - вот мода на Кустурицу и на азиатское кино, вот Мадонна справляет день рождения с цыганами - эта американизированная итальянка, прошедшая через жерло поп-культуры, понимает толк в настоящем драйве и знает, какая это редкость...
В русской литературе, как это ни парадоксально, роль этники отчасти играла самая что ни на есть самобытная деревенская проза. Нам за настоящим далеко ходить не надо, к земле припасть можно сразу за МКАД - вот тебе и чистые чувства, и конфликт между традиционным
укладом и глобализацией. Эта струя сильна и в отрыве от деревенской прозы 80-х - чем вам не этники Евгений Гриш- ковец или Алексей Иванов? Или, если о молодых говорить, вот Ирина Мамаева со своими «Ленкиной свадьбой» и «Землей Гай», недаром и напечаталась она в «Дружбе народов» - журнале, который издавна знакомил читателя с талантами со всех концов многонациональной страны. Мы сами себе туземцы и сами себе цивилизация. Впрочем, для зарубежья, невзирая на великую русскую литературу, мы, скорее, этника, чем мейнстрим. Это не плохо, это просто другое - вот как Юрий Рытхэу и Чингиз Айтматов, которые издавались на Западе колоссальными тиражами. Но нынешняя Россия поставляет материал не только для твор-чества самобытных писателей о себе.
Эти снежные просторы, полные туземцев с загадочной русской душой, вынуждают и колонизаторов-цивилизато- ров высказаться об их культурном опыте. И вот диджей Миша Азнавур разразился книжкой «Париж, Москва, любовь», вот Бегбедер перенес действие романа «Идеапь» в Россию. Россия у них забавная получается, туземцы такие искренние, настоящие... А в общем, нет ничего плохого в том, чтобы совмещать в себе утомленное цивилизацией существо с туземной чистотой. Это позволяет понимать всякий опыт и со здравым недоверием относиться к обеим своим ипостасям.
Ирина, что спровоцировало вас заняться писательским трудом: место службы, которое дарит криминальные сюжеты, или желание славы?
По роду службы мне приходится писать статьи, вести журнальные рубрики. Вообще-то, писать я начала лет с двенадцати - рассказы, стихи. Но потом был долгий перерыв: выпускные и вступительные экзамены,институт, работа, диссертация.
И только после этого марафона появилась идея написать детектив, причем густо замешанный на экономике. На моем рабочем столе горы интереснейших расследований самых разных преступлений. Некоторые из них настолько захватывающи, что грех о них не рассказать широкой публике. Не раскрывая,по понятным причинам, тайн следствия. Скажу без ложной скромности, что в книге есть все: харизматичные герои, преступление, любовь, предательство, гламурная жизнь, неожиданный финал.
Насколько, с вашей точки зрения, у нас реализуется право?
Глядя изнутри системы, могу уверенно сказать, что реализация права у нас имеет положительную динамику. Растет число юридически компетентных граждан. Древние римляне говорили: «Право любит бодрствующего». То есть человека инициативного, способного грамотно пользоваться законом. Инициативность и заключается в стремлении изучать свои права и в умении их отстоять, реализовать.
Что повлияло на выбор профессии?
Семейная традиция. Моя мама и родня по маминой линии - юристы. По папиной - люди творческие: художники, музыканты, артисты.
Мой папа, Владимир Алексеевич Волк, довольно известный худож-ник-шестидесятник.
Вы легко пишете? Или для вас это мучительный процесс?
Пишу легко. Ведь я же описываю свои эмоции и переживания, коллизии из жизни знакомых. К тому же писательство - это возможность сказать что-то новое, о чем-то предупредить, от чего-то предостеречь людей. С одной стороны, хотелось просветить публику в сфере экономических преступлений, с другой - развлечь.
Как совместить полезность и увлекательность?
Самым трудным было рассказать о сложных экономических вещах простым, доступным языком, чтобы понятно было всем - и пожилым людям, и молодым мамам, сидящим дома с детьми, и людям очень занятым.
Иначе говоря, вы создавали легкое чтиво о непростых понятиях и явлениях? Вот именно! Надо же было объяснить, например, что такое рейдерство тем, кто об этом понятия не имеет.
Я знаю, что вы коллекционируете духи. И в вашей книге вы рассказываете о создании ароматов с большим знанием дела. У парфюмера - Носа с Рублевки - есть реальный прототип?
Прототип-то реальный, но не с Рублевки, а из Италии. Однажды я там побывала и познакомилась с итальянцами -девушкой и двумя молодыми людьми. Мы подружились, они возили меня по стране, а на прощание решили сделать мне подарок. Для этого я должна была съездить во Флоренцию и зайти там по определенному адресу. Это оказалась небольшая квартирка, вся уставленная баночками, бутылочками, флакончиками и напоенная потрясающими ароматами. Там меня встретил молодой итальянец - начинающий парфюмер. И за день до моего отъезда в Москву итальянские дру-зья подарили мне крошечный флакончик духов, сделанных парфюме-ром специально для меня. Он не мог сделать их, не видя меня. С того дня мне захотелось собирать духи.
Как вы подбираете духи для коллекции?
Мне нравятся самые разные запахи. По настроению, по погоде,
по времени года... Правда, обычно выбор падает все же на
ароматы элитных фирм. У меня больше сотни духов. Есть такие,
которые уже не выпускаются. Предпочитаю французские ароматы.
Не хотели бы окончательно сменить офицерские погоны на наряд, более приличествующий писателю?
Одно не исключает другого. Где бы еще писатель-детективщик мог черпать столько уникального материала для своих книг, если не от своих коллег? Где еще добудешь столько достоверной информации? Бери, осмысливай, обрабатывай литературно. Да и работа моя мне нравится.
Я ведь еще делаю для телевидения авторские сюжеты по экономической тематике. Мне нравится ездить на съемки, по ходу продумывать сюжет, искать экспертов, способных дать компетентный комментарий. Нравится сидеть в монтажной.
Вы намеренно рисуете красивый, блестящий мир, в котором хоть и убивают, но грязи, уродства нет?
Да, мне хочется, чтобы для читателя моя книжка была отдыхом, расслаблением.
А сами тоже с детективом на диване расслабляетесь?
Я очень люблю детективы - Чейза, Агату Кристи! Но отдыхать все же стараюсь по-другому. Люблю путешествовать, излюбленное место - Венеция. Люблю кататься на роликах. Люблю фитнес. Когда-то пыталась тренироваться дома - даже купила кассету с Синди Кроуфорд, но недолго продержалась. Мне нужно, чтобы вокруг были красивые люди, которых можно брать за образец, нужен тренер. Дома хочется проводить время с семьей, готовить что- нибудь вкусненькое, а после устраивать семейные поэтические вечера.
Какую кухню предпочитаете?
Японскую. Но готовлю всякое: пеку блины, особо увлекаюсь супами. У меня в доме одновременно может быть два-три первых блюда. Себе варю легкий японский супчик, мужчинам что-то посущественней.
Ваш папа художник. А сами рисовали?
Немного. Училась в художественной школе, в детстве из папиной мастерской не выходила. Но когда я оканчивала школу, считалось, что юристы люди более обеспеченные, чем художники. Последние два класса я училась в юридическом лицее, где и влюбилась в «право», а иначе и быть не могло, ведь знания я получала у великолепных педагогов из Московской государственной юридической академии. Именно туда мечтала попасть, но не добрала балла и, к счастью, успела подать документы в Академию МВД. Знаний для поступления туда мне хватало, а физической подготовки не совсем.Пришлось целый месяц вставать в шесть утра и бегать вокруг дома. Требования к юношам и девушкам там предъявляют одинаковые. Необходимо было быть готовым к любым сложностям! Помните, взрывы домов в Москве? Нас, студентов, отправляли тогда на службу - дома охранять. Стояли на посту в форме, проверяли чердаки, подвалы. Дожди были, холод... Стоять на посту надо было целые сутки.
Хотелось работать именно в УБЗП?
Да. Правда, меня привлекало расследование банковских преступлений, но оказалось, что это тяжелая, чисто мужская работа. Я пошла работать пресс-секретарем УБЭП. Думаю, не ошиблась.
Похоже, вам часто приходится делать выбор. Каков критерий? Что такое, по- вашему, успешный человек?
Успех, успешный человек... Наверное, это удачное совпадение благоприятных внешних обстоятельств и внутренней гармонии. Человек, который в ладу с собой, в ладу и с окружающим миром. Это и есть успех, подлинный, а не просто везение, удача. Это способность не промахнуться, не пройти мимо подаренного тебе судьбой шанса реализовать свой творческий, интеллектуальный потенциал. Успешный человек тот, у кого хорошая семья, которой ты можешь обеспечить достойный уровень жизни. И еще. Я твердо верю, что успех непременно сопутствует тому, кто хорошо относится к людям.
Легенды рождаются, чтобы приукрасить скучную реальность. Но в случае с удивительной женщиной и знаменитой топ-моделью, это реальность.
Она меняла имидж, по желанию дизайнеров и фотографов приближаясь к модному типу секс- символа: то Брижит Бардо в 60-е, то Урсулы Андресс в 70-е. Хотя самым органичным для Верушки был образ Греты Гарбо с ее андрогинным, скорее мужским, чем женским абрисом фигуры и манерой поведения. А вот легенду о себе она сочинила’сама и из немецкой графини Веры Готтлиб Анны фон Лендорфф-Штай- норт превратилась в экзотическую птицу - русскую беженку Верушку.
Судьба будто только этого и ждала. К середине 60-х модель по имени Верушка была нарасхват. Ее особенно любили фотографировать в экзотических местах - в заснеженных пейзажах Японии или в рыжей кенийской саванне. И все же самой большой экзотикой была она сама. Одежда, даже безумно фантазийная, лишь мешала ее природной экстравагантности. Вера интуитивно это чувствовала и сбросила ее, как прежде сбросила родовое имя. Ее украшением стал боди-арт. Она и раньше предпочитала лично заниматься собственной прической и макияжем, а теперь на свой страх и риск раскрашивала тело диковинными узорами, превращая его либо в нечто подобное тропическим растениям, либо в звериную шкуру. Однажды в компании Сальвадора
Дали и фотографа Питера Бирда она отправилась в Кению, но и там не доверила свое тело великому сюрреалисту, лишь повиновалась его призыву к «первобытности» и раскрасила тело обыкновенным обувным кремом. Понадобились долгие недели, чтобы смыть его с кожи без остатка.
Верушке очень нравилось быть самой себе боссом, работать со своим телом, как с податливым благодарным материалом, отпуская на свободу от природы присущую ей звериную пластику, а подиум или студия фотографа казались ей театральной сценой, где она блистала в гордом одиночестве. Все это неожиданно «выстрелило», когда она сыграла самое себя в фильме-визитке 60-х «Фотоувеличение».
Итальянец Микеланджело Антониони снимал эту ленту в Англии, с профессиональными актерами, и только одна Верушка, как икона 60-х, представала на экране в собственном обличье, победно по-являясь в кадре со словами: «А вот и я!». Эпизод с ее участием занимает не более пяти минут экранного времени, но их было достаточно, чтобы модель, известную по большей части читательницам журнала Vogue, сделать всемирно знаменитой, а сцену с ее участием объявить самой сексуальной в истории кино. И это при том, что персонажи в кадре даже не раздевались! Просто фотограф (его играл Дэвид Хеммингс), не переставая щелкать затвором, обольщенный своей моделью, сам не понимая, что делает, приближался к ней, пока они не слились в любовном объятии под аккомпанемент все так же щелкающей фотокамеры. Кто был охотник, кто добыча - не разобрать, но похоже, что обреченный на покорную пассивность «объект» вышел из повиновения, завоевав для себя доминирующую, командную позицию. «Не понимаю, откуда поднялся такой шум вокруг этой картины, - искренне недоумевала Верушка. - Для меня это так и осталось тайной».
на вообще всегда мало придавала значения страстям. У нее были десятки любовных романов, почти всегда со знаменитыми, неординарными мужчинами, среди которых Джек Николсон, Дастин Хоффман, Питер Фонда, Аль Пачино и Уоррен Битти. «Мне всегда нравились мужчины с сильным характером, с какими-нибудь странностями и чаще всего ниже меня ростом», - абсолютно точно суммирует Верушка. Ни один из этих романов не оставил в ее душе глубокого следа. Она ни разу не вышла замуж, не рожала детей и никогда не мечтала ни о том, ни о другом. Ей и сегодня нравится быть одиноким волком или кошкой, которая ходит сама по себе. В ее доме в Бруклине сейчас живут восемь полосатиков, с которыми она явно чувствует родство крови. Бурная богемная жизнь fashion- звезды, о которой Верушка мечтала в молодости, ей тоже довольно быстро надоела. В 1974 году на нее навалилась тяжелая депрессия: аукнулось все, что она пыталась забыть, запрятав в глубины памяти. Врач- психоаналитик прибегнул к болезненному лечению, заставив Верушку вновь перечитать прощальное письмо, написанное перед казнью отцом, посоветовал вернуться в Германию, пообщаться с матерью. Она все послушно выполнила, нарушенное душевное равновесие вроде бы вернулось, но с модельным бизнесом Вера простилась навсегда.
Это совпало со сменой руководства в журнале Vogue, на обложках которого она появлялась рекордное количество раз - 11. От нее потребовали смены имиджа, превращения в нечто вроде «девушки с соседней улицы», с которой могли бы отождествлять себя рядовые читательницы. Чего-чего, а этого Вера выполнить не могла. Каждая клеточка в ней протестовала против того, чтобы изображать что-то безыскусное среднеарифметическое. Однако ж надо было на что-то жить. Зарабатывая на пике карьеры по 10 ООО долларов в день, Вера ничего не скопила. За три последних десятка лет она возвращалась в fashion-индустрию лишь по особым случаям и особым приглашениям. «Все стало не таким безумным, как в 60-е, - грустно говорит Вера. - Люди утратили энергетику, присмирели и обуржуазились».
С начала 90-х она сосредоточилась на боди-арте, позируя в образах диких зверей или знаменитых кинозвезд, а также гангстеров, светских львов-денди и даже бродяг. Вот эти портреты и легли в основу документального фильма «Верушка», который она сделала вместе с фотографом Андреасом Хубер- тусом Илсом и андерграундным режиссером Полом Моррисси, знакомым ей еще по «фабрике» Энди Уорхола. Скоро он выйдет в России, и мы наконец сможем увидеть женщину с русским именем Верушка, которую глянцевые журналы еще полвека назад объявили «восьмым чудом света».
Арбат Престиж 2007/4